нахлынувших воспоминаний, буйство которого невозможно обуздать. – Сейчас он находится неподалеку от Токио, в маленьком городе Тиба, где расположен глав-штаб революционеров. Неофициальный, конечно. Сейчас подходит к завершению последний этап крупной операции, в каком-то смысле он ключевой для нас обоих и…
Наводнение оно на то и наводнение, чтобы внезапно накрыть своей волной, и так же стремительно отхлынуть от берега, оставляя после себя только исчезающую пену.
– И?… – не выдержал Кирилл Павлович.
– А дальше я не помню, – развожу руками.
– Вообще?
– Вообще. Но теперь вы хотя бы примерно знаете, где находится Кулачёв и сможете достать его от туда.
– Да вы, батенька, оптимист! – скептически хмыкнул мой собеседник. – Ты даже не представляешь, чем нам грозит такая вылазка в Японию. Это уже не те прятки, в которые ты с нами играл. Это масштаб государственной важности. Мы не смеем и носа туда сунуть.
– Тогда я поеду, – ставлю решительную точку.
– Кто же тебя отпустит?!
– А кто меня удержит? Вы??? Не смешите меня – невозможно поймать путешественника во времени. Как минимум, не обладая его же оружием.
– Ты ненормальный! Неужели ты и вправду веришь…
Столкнувшись с моим взглядом, он поперхнулся своим же вопросом.
– Ну не может этого быть, – сопротивлялся он.
– Как вам угодно, – пожимаю плечами, уже записывая новую дату в книге.
– Стой! – быстро перегнувшись через стол он хватает меня за руку. – Хорошо. Завтра вылетаем в Японию вместе. В конце концов ты не сможешь пройти там без проводника, а нам нужен человек, который знает Кулачёва лично.
– Ну а как же вы…
– Я полечу инкогнито. Как гражданский. У меня есть там пару связей, они могут нам пригодиться.
– Вы правы, вместе нам будет легче. Вылетаем завтра утром.
Время искусно плетёт свои узоры, как мороз рисует на стекле колючую мозаику. Кажется, что человек познал все мыслимые законы природы и теперь точно должен знать наперёд, каким следующим должен быть мазок в рисунке его жизни. И всё же мы величайшие слепцы, навсегда пойманные в ловушку квантового мгновения, каждый раз сталкиваясь с непредсказуемым будущем, и вечно прибываем в удивлении от вновь появившегося узора на стекле. Кто бы мог подумать, что в роли моего союзника окажется Кирилл Павлович. Может быть это карма, может божественное провидение, а может обыкновенная случайность, но, во всяком случае, у меня появился шанс исправить ту злосчастную встречу на заброшенной стройке. Хотя бы для себя.
В течении нескольких часов общими усилиями мы получили японские визы и забронировали места на утренний рейс. Вечером меня отпустили домой и я имел счастье заночевать у себя, правда один – моя благоверная почему-то отсутствовала, а выяснять, где она сил уже не было. Компенсировал я эту досадность утром, оставив жене записку, мол "улетел в командировку, скоро буду, люблю", и, собрав необходимые вещи, выбежал на встречу скорому вылету. В аэропорту мы с Павловичем прошли регистрацию, спешно закинулись парой чашек безвкусного кофе, и, преодолев бюрократические формальности, мы оказываемся в самолёте.
– А как там эта штука называлась? – спрашивает меня Кирилл Павлович, перед взлётом убирая в карман выключенный телефон. – Ну, тот аппарат, который вместо сотовых будет.
– Миттенцер, – отвечаю я, пристёгиваясь и приводя свое кресло в вертикальное положение. – Это от латинского сокращения "прямо в мозг": митта ин церебрум.
– Здорово! – мечтательно выдохнул он. Всё-таки в каждом взрослом мужчине до конца веков будет жить ребёнок, обожающий игрушки и готовый вечно с ними развлекаться. – Это ж надо, управлять механизмом с помощью мысли. Потрясающе! И кто же до этого додумался?
– Точно не уверен, но судя по всему я.
– Ха, ну теперь ясно почему ты будешь жить в роскоши. Твоей рукой будет открыта дверь в новую эру прогресса. Прямо в мозг, ну надо же…
Пока мой попутчик витал в своих облаках, наш самолёт набирал высоту, устремляясь в облака реальные. Через какое-то время нам было разрешено отстегнуться и откинуться. Тут уже я решил пуститься в размышления.
– Вот интересно, – начал я. – Откуда же всё-таки взялся этот ежедневник? Я всю жизнь пытался выяснить, что же за сила попала в мои руки, и как она появилась. Даже расследования пытался провести, но как-то без толку.
– Да, я помню твой рассказ, – кивнул мне Павлович, глядя на спинку кресла перед собой. – Вот удивляюсь я тебе, Таимкин, столько пережил, столько повидал, а по сути остался тем подростком, который мечется без цели из стороны в сторону. Всё в какой-то непонятной суете, всё впопыхах. А для чего ты бежишь? Куда? Исправлять свои ошибки? Ну исправишь ты их, и что дальше?
– Буду жить дальше. Как никак, я впоследствии сделаю несколько открытий…
– А если предположить, что ты их сделал с помощью Кулачёва, а сейчас мы его нейтрализуем, и всё, ку-ку! А ты подохнешь, как никому не нужный кусок мяса. Будешь клясть судьбу, что она так с тобой, злодейка, поступила…
– Ну, в моем случае я управляю ей, а не она мной.
– То же мне, уникум нашёлся! Я тебе больше скажу, все ей могут управлять. Не все могут понять, куда им нужно в итоге прийти, и от того плавают в болоте как брёвна. А всё очень просто, нужно лишь запомнить очевидное – ничего не расписано заранее, и твоё будущее зависит только от тебя.
На такой пафосной ноте он умолк, оставив переваривать сказанное своему попутчику, а мой желудочно-мозговой сок только и делал, что изрыгал вопросы. Как же непреодолимые обстоятельства? Что делать, если за тебя уже всё решили? Как обойтись с рамками, которые расставил «Некто», запирая твои действия и возможности во времени и пространстве? И как быть, если этот "Некто" является порождением демонического и могущественного артефакта, и обитает «Некто» в глубинах подсознания, как вторая натура меня самого?
– А насчёт ежедневника и твоего расследования, – тем временем очнулся мой попутчик. – Ты абсолютно не умеешь анализировать. Обладаешь такой шикарной памятью, а толку от неё нет.
– А что мне анализировать-то? – говорю я. – У меня нет никаких данных, только обрывки информации.
– Да всё у тебя есть, – отмахивается он. – Тебе лишь нужно провести параллели и все соединить. И вообще, ты не с того начинаешь поиски. Тебе каждый доморощенный Жиглов скажет, что вначале нужно установить причинно-следственную связь, выявить мотив. Под каждым событием, каждым действием скрывается мотив. Мотивы нами правят. Вместо этого ты носишься как оголтелый и исправляешь лишь следствия. Запомни, вначале ключ, потом дверь.
– Клю-ю-юч… – задумчиво протягиваю.
– Да, ключ. Обычно, он находится у тебя под самым носом. С самого начала, лежит и ждёт, когда же
